Во время моей работы в институте в жизни появлялось много интересных людей. Их и сейчас достаточно, но тогда все было очень концентрированно из-за того, что студенты вообще по природе яркие личности и их хорошо видно, а я их разпознавал и не уклонялся от общения на темы, не связанные с учебой. Многие связи живы до сих пор, кое-то в реальности существует, кто-то ушел в легенду. Одной из таких была некая дева, способная художница, очень здравая и образованная, мы с ней подружились, гуляли иногда, она приходила в гости еще когда я только начинала скитаться по съемным домам, и нам было прикольно. Сейчас странно видеть фотографии нас вместе - мне уже кажется, что она мне померещилась. Один раз она приехала ко мне на другой конец города, позвала гулять, как в детстве - "выходи!", мы бродили по бульвару и разговаривали... а потом она вытащила из сумки одну из своих любимых книг - "Письма Анны Голубкиной" (это скульптор начала века), с карандашными пометками, всю исписанную тоненько примечаниями дат, чтобы было удобнее ориентироваться в биографии и подчеркнутыми интересными местами. Сказала "забирай, тебе пригодится". Тогда вообще очень фонило какой-то интуитивно ощущаемой переменой и странными связями, но я не стала ее расспрашивать ни о чем, она бы сама рассказала, а так нет. Я знал, что она часто ездила в Иерусалим и работала там в монастыре на оливковом производстве. Вскоре она исчезла с радаров, и у меня даже сомнений нет, что она приняла постриг.
Я много раз переезжал, и много книг и вещей оказывалось балластом, который оставался позади. Есть несколько книг, которые стоят на видном месте во всех домах, и эта - одна из таких. Ставил, сдувал пыль, но не открывал. А сегодня достал. Главная героиня оказалась из Строгановки, в тексте куча знакомых имен и названий, ощущение, что замкнулась какая-то электрическая цепочка - прошло с тех пор без малого 20 лет. Читаю со смешанным чувством. Что за пути нас ведут... я точно помню, что про скульптуру мы с ней никогда не говорили, потому что она красиво красила акварелью, я вштыривался по графике и тогда заканчивал серию картинок для второго переиздания Летописи, опубликованной в Эксмо, и ничто не предвещало такого поворота судьбы, как у меня сейчас. Мне тогда казалось, что наш факультет - моя судьба до гроба, служение и все вотэто.
Теперь дорос что ли? Завтра доделывать Цезаря... А в письмах про то, как героиню книги рвало на части и штырило, как ее тащило в одних местах и пригибало в других, а главное я не могу отделаться от ощущения, что все это какое-то послание. Я не склонен к мистицизму, слишком рациональные мозги, чтобы иметь интерес ко всяким улавливаниям невидимых закономерностей, неверию в случайности и пр. Но сейчас я что-то чувствую за всем этим. Просто делюсь своим припадком иррационального сознания.